Исследование о том, можно ли доказать невиновность в российском суде.
Александр Соколов
По Конституции судебная власть должна быть независимой. Ее назначение не только в охране закона, но и в уравновешивании законодательной и исполнительной ветвей власти. Насколько суды отвечают этим требованиям, лучше всего говорит качество уголовного судопроизводства. Ведь в споре обычного гражданина и государства ставки тут максимально высоки – свобода, а иногда и жизнь. По статистике, один из десяти наших знакомых или близких сталкивался с уголовным преследованием в последние 10 лет . Могут ли они доказать невиновность, если не делали ничего плохого? В этом материале мы расскажем, сколько шансов на оправдание у российских подсудимых.
Александр Соколов – кандидат экономических наук, журналист, в 2015 году был осужден на три с половиной года колонии по статье “экстремизм” – по обвинению в организации референдума об оценке деятельности президента России. Провел в заключении в общей сложности три года и один месяц. Правозащитный центр “Мемориал” признал Соколова политическим заключенным.
Оправданий с каждым годом все меньше
Число оправдательных приговоров постоянно падает. Формой оправдания является также прекращение дела с реабилитацией, но их тоже критически мало.
Большинство россиян убеждены в обвинительном уклоне отечественного судопроизводства и не доверяют судам. Половина граждан не чувствуют защиты закона по следующим причинам: суды нечестные, власти трактуют право в своих интересах, а элита ставит себя выше закона. По качеству уголовного правосудия Россия заняла 101 место из 126 стран.
“По-прежнему доминирует обвинительный уклон: вместо того, чтобы пресекать отдельные нарушения, закрывают дорогу, создают проблемы тысячам законопослушных, инициативных граждан” , – как будто соглашается Владимир Путин. Из года в год президент констатирует наличие проблемы, но оправдательных приговоров становится только меньше.
Среди 885 тысяч подсудимых оправдательный приговор вынесли по 1 из 425.
В 2018 году российские суды рассмотрели уголовные дела 885 тыс. человек. 682 тыс. были осуждены. Лишь 2082 подсудимых добились оправдательного приговора. Это один из 425 представших перед судом.
По сравнению с 2017 годом оправдательных приговоров стало меньше на 151, а их доля снизилась с 0,239% до 0,235%, достигнув исторического минимума в постсоветской России. В 90-е годы суды выносили оправдательные приговоры в 0,3–0,4% случаев.
Как часто суды выносили оправдательные приговоры
В 90-е доля оправдательных приговоров была 0,3-0,4%, сейчас – 0,24%.
Как чиновники и эксперты оправдывают малое число оправданий.
Александр Бастрыкин – глава Следственного комитета РФ
Следствие стабильно и качественно работает.
Юрий Чайка – генеральный прокурор
В системе работают профессионалы. Если мы берем дело, есть веские основания. Низкий процент оправданий – общемировая практика, мы на уровне демократических стран.
Владимир Маркин – бывший пресс-секретарь Следственного комитета РФ
У 90% подсудимых государственный адвокат, который не заинтересован работать эффективно.
Владимир Давыдов – зампред Верховного суда РФ
Из 100 подсудимых 90 признают вину.
Вячеслав Лебедев – глава Верховного суда РФ
Незаконный оправдательный приговор вреден для общества. Каково людям, которые будут страдать от этого? Оправдывать надо только если есть основания.
Дмитрий Медведев – премьер-министр РФ
Судьям неудобно выносить оправдательный приговор, ставя под сомнение доводы следствия.
Татьяна Москалькова – уполномоченный по правам человека
Сегодня оправдательный приговор – это как бы брак в работе следователя. Суды боятся оправдательных приговоров.
Вадим Волков – глава Института проблем правоприменения
Судьи мало значат в этом “конвейере”. Они не могут поставить под угрозу карьерный интерес следователей и прокуроров.
Татьяна Морщакова – экс-судья Конституционного суда РФ
Несменяемой власти не выгоден независимый суд. Как следствие решило, так и будет.
В ответ на критику о мизерном числе оправданных судебные власти говорят о том, что много дел суды прекращают.
Действительно, дела 22% подсудимых в 2018 году суды прекратили, но в основном по нереабилитирующим основаниям, то есть когда обвиняемый не спорит по существу. От суда тут мало что зависит: разве что он может не признать факт примирения или возмещения ущерба. К тому же такое прекращение дела ничего плохого не говорит о работе силовиков: обвиняемый все признал, раскаялся, значит дело заводили и расследовали не зря.
Другая особенность: 99% прекращенных дел – небольшой и средней тяжести. По тяжким и особо тяжким составам дела почти не прекращают.
Если суд или следователь видят, что нет состава или события преступления либо человек непричастен, закон требует прекращать преследование. Но в 2018 году лишь в отношении 1722 подсудимых дела закрыли с реабилитацией.
По этим же основаниям (нет события, состава преступления) суд обязан выносить оправдательный приговор, поэтому прекращение дела по реабилитирующим основаниям близко по своей сути к оправданию. Еще одна общая черта –возникает право на реабилитации. Далее всех, кого суд признал невиновными путем вынесения оправдательного приговора или прекращения дела с реабилитацией мы будем называть оправданными.
В 2018 году суды признали невиновными 3804 человек, или 0,43% от всех подсудимых. По сравнению с 2016 годом – падение в 4 раза.
Как менялось число оправданных в 2001–2018
За последние 2 года доля оправданных упала в 4 раза.
Как оправдывали в СССР
Уровень оправдательных приговоров в раннесоветское время был более 10%. Связано это не только с невысоким качеством следствия. Во многом это результат преобразований – судей провозгласили народными и стали избирать. Приговоров общеуголовных судов после войны были оправдательными.
К концу СССР власть все больше переходила номенклатуре, от судей требовалась послушность. В итоге выборы были формализованы, судьи срастались с исполнительной властью и силовой системой .
Это сказалось и на уровне оправдательных приговоров, которых становилось все меньше. При Иосифе Сталине 1 из 14 приговоров общеуголовных (народных) судов был оправдательный. Не случайно народные суды малозаметны в репрессиях. При Юрии Андропове – лишь 1 из 425 приговоров был оправдательный.
Шанс оправдаться – у многих ли он есть?
3/4 осужденных полностью признают вину и соглашаются на особый порядок. Полностью отрицают вину лишь 4% подсудимых. Шанс на оправдание есть только у них, но и он невысок.
Рассмотрим довод властей о поголовном признании вины. Во многом он справедлив.
С 2002 года в России активно применяют особый порядок судопроизводства. По нему обвиняемый полностью соглашается с обвинением, и приговор выносят без изучения доказательств. Следствию и суду это выгодно — не надо работать. Кроме того, такой приговор не смогут обжаловать по существу. Подсудимый же надеется получить мягкое наказание.
В итоге доля лиц в особом порядке выросла до 71%: в 2018 году из 682 тыс. осужденных 485 тыс. соглашались на него. То есть 7 из 10 граждан осуждают по сути на одних только признательных показаниях .
По факту полностью признавших вину еще больше, ведь не все желающие смогли взять особый порядок. По особо тяжким преступлениям это не предусмотрено. Также есть те, кто хотел и имел право взять особый порядок, но кому отказали. Например, против может быть потерпевший .
Взятие особого порядка не обязательно означает виновность подсудимого и тем более доказанность вины. Самооговор, лживые показания подельников, сфабрикованная экспертиза, шантаж, отсутствие знаний или средств на защитника – многое заставляет обвиняемых терять надежду на справедливость в суде. Следователи используют длительное содержание жестких условиях следственного изолятора (СИЗО) как прием давления , вынуждая обвиняемых выбирать особый порядок: и срок меньше, и в колонию поскорее, и УДО ближе. Не веря в правосудие, люди просто хотят смягчить свою участь .
Чем грозит особый порядок
В США 98% дел в федеральных судах проходили со сделкой о признании вины (guilty plea bargain). Более 66 стран уже скопировали себе подобную систему. Россия тоже один из лидеров.
Такой механизм сокращает судебные издержки, но зато выше угроза коррупции, нарушений прав человека и подрыва правосудия . Следователи помогают обвиняемому оговаривать не только себя самого, но и других лиц . Если один из привлеченных по делу пошел на сделку, это ставит крест на защите всех остальных. В итоге сажают невиновных.
Простой пример. Благодаря новым технологиям следствия (анализ ДНК и проч.) в США с 2010 по 2018 год оправдали 1184 невинно осужденных, сидевших уже многие годы. Из них 367 (31%) ранее заключали сделку о признании вины.
Сколько граждан полностью отрицают вину
В 2018 году из 885 тыс. подсудимых полностью отрицали вину только 4,3%.
На другом полюсе те, кто полностью не признает вину. Из доступной статистики об уровне несогласных с обвинением говорит количество поданных апелляционных жалоб на отмену приговора. Ведь если подсудимый убежден в своей невиновности, он наверняка подаст жалобу, чтобы иметь шанс добиться справедливости выше.
В 2018 году подано 34 тыс. жалоб на отмену приговора (см. “Как мы считали” ). Вместе с 3,8 тыс. оправданных, которые успешно доказали невиновность, общее число отрицающих вину будет около 37,8 тыс. чел., или всего 4,3% привлеченных к суду.
Из нашей, скорее, заниженной оценки следует, что шанс оправдания в российских судах в 2018 году составил около 10%. И это будет, наоборот, слишком оптимистичная оценка.
Но и с ней, как и со ” средней температурой по больнице” не все так просто. Многое зависит от вида суда, тяжести обвинения, наличия меры пресечения.
На следствии: почти все расследованные дела идут в суд
Следователи слабо фильтруют уголовные дела. Прекращение дела с реабилитацией не выгодно и происходит только в 0,2% случаев. Отсев если и идет, то на стадии до возбуждения, либо путем отказа от работы над делом.
Другой частый ответ представителей Фемиды на упреки в обвинительном уклоне: силовики так хорошо работают, что в суд идут только качественные обвинения. Действительно ли это так?
В 2018 году в России зарегистрировали 9,6 млн сообщений о преступлениях. Из них по 6,6 млн отказали в возбуждении уголовного дела. Это означает, что доследственная проверка сообщения не установила факт преступления, самого подозреваемого, либо у силовиков есть сомнения, что удастся доказать вину.
По 1,8 млн сообщений (19%) следователи уголовные дела возбудили. Возбуждение дел проходит через прокуратуру. И тут должен был бы идти первый отсев открытых дел. Но его не происходит. Прокуратура отменяет лишь 1% открытых материалов. Зато активно отменяет отказы в возбуждении дел – 1,4 млн (21%) в 2018 году.
Всего в 2018 году в производстве было 2,2 млн дел. Из них 860 тыс. приостановили (подозреваемый или обвиняемый не установлен, не найден или тяжело заболел), то есть уголовное дело не раскрыли.
Отказ от возбуждения дела или его приостановление отчасти можно считать фильтрацией, но несопоставимой с признанием невиновности. Просто по каким-то причинам по делу не могут или не хотят работать.
Из всех дел в производстве по 909 тыс. расследование завершили. 88% расследованных дел передали в суд. 9,3% дел следователи прекратили по нереабилитирующим основаниям (примирение с потерпевшим, возмещение ущерба, сроки давности и пр.).
Сколько дел отсеивают следователи
Лишь 1760 дел (0,19%) следователи прекратили за отсутствием события или состава преступления. С 2011 года этот уровень упал примерно в два раза. Это как раз и показывает уровень качественной отбраковки возбужденных и расследованных дел – признается, что работали зря.
Если следователь прекратил дело за отсутствием состава преступления, у него же будут проблемы. Когда дело возбудили, прекращать его уже никому невыгодно. Едва ли не все будут бороться за обвинительный приговор, даже если человек заведомо не виновен.
В прокуратуре: возврат дела не значит оправдание.
Прокуроры возвращают следователям лишь 4% дел. Но это не обязывает их прекращать преследование.
Расследованные дела следователи передают в суд через прокуратуру. Там должны утвердить обвинение. У прокурора выбор небольшой. Он либо возвращает дело, либо должен передавать его в суд . Права прекратить дело у прокурора нет.
Казалось бы, некачественные уголовные дела отсеивают прокуроры и судьи, возвращая их следователю. Но это больше похоже не на фильтрацию, а на дружеские советы по улучшению. Возврат дела не обязывает следователя прекращать его, тем более с реабилитацией. Следствие лишь поправляет обвинительное заключение так, чтобы оно гарантированно было принято выше. И может это делать много раз. Следователя не сдерживают формальные сроки следствия, поскольку их продлит начальство. Следователя не сдерживают даже максимальные сроки содержания обвиняемого в СИЗО. То есть пока следователь, прокурор и судьи будут оттачивать свое обвинение, гражданин без приговора может годами по факту отбывать лишение свободы.
Прокуроры и судьи часто ругают следователей. Но это выглядит парадоксально, ведь почти все расследованные уголовные дела все равно оказываются в суде. В 2018 году суды вернули прокурорам 14 тыс. дел (2%). А прокуроры на доследование – 34 тыс. дел (4%).
Как прокуроры отсеивают дела в других странах
Во многих европейских странах прокуроры до суда фильтруют значительную часть расследованных уголовных дел.
В Германии в 2016 году из 5,2 млн завершенных расследований прокуроры передали в суд 22%. 37% дел прекратили за отсутствием оснований для подозрений, еще 31% – ввиду нецелесообразности.
Во Франции в 2015 году 27% возбужденных дел прокуроры отсеяли за невиновностью.
Такой качественный отсев дел обвинителями не мешает судьям оправдывать чаще, чем в России.
В мировом суде: оправдают только по частному обвинению.
Мировые суды оправдывают чаще районных, но только по частному обвинению.
К началу нулевых судебную систему существенно реформировали: в 2000 году заработали мировые судьи, а в 2002-м начал действовать новый Уголовно-процессуальный кодекс. В результате оправданий в тот момент стало больше — около 2% на протяжении нулевых годов. Однако вскоре положительный эффект от изменений сошел на нет.
Мировые суды так и не стали по-настоящему независимыми, избираемыми населением и реально ответственными перед гражданами. Их встроили в судебную систему и превратили в придаток районных судов. Последние были перегружены, поэтому мировые судьи нужны были, что скинуть на них рутинные гражданские и мелкие уголовные дела.
Как менялось число оправданных в публичном обвинении
Мировые судьи в 2018 году признали невиновными 2660 человек – это семь из десяти оправданных всеми судами. Девять из десяти оправданных в мировых судах проходили по делам частного обвинения (о легком вреде здоровью, побоях и клевете), возбужденным по заявлениям, поступившим в мировой суд непосредственно от граждан. Такие дела рассматривают без предварительного следствия. То есть спор между государством и гражданином отсутствует. Равно как нет влияния на судью со стороны силовиков, работавших над обвинением. По делам публичного обвинения, когда гражданин спорит с государством, мировые суды оправдали в 2018 году лишь 0,1% подсудимых.
Только один человек из 50 в мировом суде пытается доказать свою невиновность. Но если это и получается, то в основном по мелким преступлениям частного обвинения. В публичном обвинении шансы на оправдание будут у 7% отрицающих вину.
В военных судах схожая картина: если кого и оправдывают, то по частному обвинению. В областных судах большинство оправданий – в суде присяжных.
Оба случая (частное обвинение и присяжные) – это, скорее, исключение из общей картины: на них приходится менее 1% всех уголовных дел, но более 60% оправданий. Поэтому далее сосредоточимся на данных по районным судам.
В районном суде: больше всего шансов у чиновников.
Успех в районных судах ждет лишь одного из 28 несогласных с обвинением. Больше всего шансов доказать невиновность у чиновников, среди регионов по возможности доказать невиновность лидирует Кавказ. Заключение под стражу резко снижает шансы.
Районные суды – это базовая инстанция судебной ветви власти. Они рассматривают 98% материалов, по которым грозит лишение свободы на срок более трех лет. В 2018 году они решили судьбу 488 тыс. подсудимых, из которых оправдали 1032 человека (0,2%).
Заметна социальная солидарность судей с другими представителями бюрократии. Из 3,4 тыс. привлеченных в 2018 году к суду чиновников 105 оправданы. Это в 18 раз чаще, чем в среднем по районным судам. Чиновников – менее 1% привлеченных к суду, но вступивших в силу оправданий на них приходится 14%. Также судьи часто выносят чиновникам более щадящие наказания: к примеру, отправляют их за решетку реже несовершеннолетних.
Правоохранителей оправдывают еще чаще: в 5,5% случаев публичного обвинения по сравнению с 3,1% для всех госслужащих.
Какие шансы у чиновников попасть за решетку
Чиновников чаще других оправдывают и назначают им наказания не связанные с лишением свободы.
Сколько в районном суде шансов на оправдание у несогласных с обвинением? В среднем по районным судам доказать невиновность в 2018 году смогли только 3,6% отрицающих вину, то есть каждый 28-й. В последние годы районные судьи ожесточились: наиболее резко в 2015 году на фоне событий на востоке Украины, санкций и борьбы с инакомыслием .
Чаще многих успех ждет обвиняемых в преступлениях против госслужбы – 22%. Не соблюдающие охрану труда, берущие взятки и присваивающие бюджетные средства также встретят большее понимание со стороны районных судей –13–15%. Одни из самых низких шансов у отрицающих вину в преступлениях против представителей власти (2%) и терроризме (0%).
Легче доказать невиновность районным судьям Кавказа. В Москве судьи одни из самых суровых – готовы поверить лишь 1,4% заявивших о невиновности.
Шанс доказать невиновность
Заключенные под стражу (то есть те, кто на стадии следствия и суда сидят в СИЗО) на порядок теряют шансы на оправдание – всего 0,4%. Тем, кто не сидел в СИЗО, может повезти больше – районный суд их оправдает с вероятностью 13%. Это подтверждает, что фактически будущий обвинительный приговор формирует следствие своим решением о помещении обвиняемого в СИЗО.
В апелляции: треть оправданий отменят.
Областной суд отменит каждый третий оправдательный вердикт, но лишь 1 из 8 обвинительных приговоров.
Итак, даже заявляющих о невиновности районные суды оправдывают нечасто. Но может быть невиновному есть спасение в апелляции?
В 2005 году Конституционный суд разрешил пересматривать оправдательные приговоры, в том числе когда они вступили в силу (для сравнения: в США правительство не может обжаловать оправдательный приговор). И с каждым годом все больше вердиктов о невиновности отменяют.
В 2018 году обжаловано 9 из 10 оправданий районных судов. Из них 43% отменены. Из всех 2082 оправдательных приговоров в прошедшем году вступило в силу только 1463.
Как часто отменяют оправдания
Зато обвинительными вердиктами вышестоящие судьи довольны гораздо чаще. Даже если подсудимый доказывает невиновность, суд второй инстанции отменит обвинительный приговор с вероятностью только 13%. Вероятность оправдательного исхода при этом всего 0,7%.
В кассации у отрицающего вину шанс на отмену обвинительного приговора еще меньше – 4,7%, на оправдание – 0,2%.
Верховный суд отменит приговор с вероятностью 1,6%, оправданий при этом не будет.
В итоге даже если уверенный в своей невиновности гражданин сможет принципиально пройти весь путь от момента возбуждения дела до Верховного суда, общий шанс на оправдание у него будет всего около 9%. Если же следователи решат поместить его в СИЗО – менее 1%.
Что ждет в ЕСПЧ
Для всех отрицающих свою вину есть еще Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).
В последние годы ЕСПЧ получает все больше жалоб из России. В 2016 году их было 5,6 тыс., 2018 – 12,1 тыс. Из нашей страны приходит каждая пятая жалоба.
Шанс на успех в ЕСПЧ – около 11%: Из 8,2 тыс. рассмотренных в 2018 году жалоб суд принял решение только по 906, остальные отверг. В 96% случаев он подтвердил нарушение Европейской Конвенции. В основном это нарушение прав на свободу, личную неприкосновенность и человеческое обращение.
Что важно?
1. Составить жалобу правильно и подать ее вовремя, чтобы ее не отклонили по формальным критериям.
2. Открыть кейс в суде как можно раньше. Если в самом начале преследования заключили под стражу, обжаловать это решение.
3. Фиксировать и обжаловать все нарушения.
4. Набраться терпения. Решения ЕСПЧ по жалобе придется ждать несколько лет.
Как оправдывают в других странах
Во многих развитых странах большое число расследованных дел фильтруют до суда. Тем не менее судьи в разы чаще выносят оправдательные приговоры .
В США в 2018 году федеральные суды осудили 74 тыс. человек, из которых 98% пошли на сделку о признании вины. Оправдали всего 314 человек, то есть 17% от тех, кто полностью или частично не признавал вину. В судах штатов картина схожая.
В Англии в 2017 году признавали вину 82% подсудимых королевских судов. Уровень оправданий настолько высок, что позволяет доказать невиновность более чем в 56% случаев.
В Японии оправдательных приговоров в 2013 году было 0,9%. Однако среди отрицавших вину шанс оправдания составит более 11%.
В Германии в 2017 году оправдали 27 тыс. человек. С учетом подавших жалобы на отмену или смягчение приговора несогласных с обвинением было 58 тыс. человек. То есть шанс на оправдание составил более 47%.
Даже в ряде постсоветских государств шанс на оправдательный приговор у отрицавших обвинение в разы выше российских – 6%.
В европейских странах правосудие отличается и большим гуманизмом. Например, в Германии в 2016 году осудили 725 тыс. человек, из них лишь 36 тыс. человек (5%) получили реальное лишение свободы. Для сравнения: в России в 2018 году из 682 тыс. осужденных лишены свободы были 197 тыс. человек (29%).
“В Европе стабильная цифра – 20% оправдательных приговоров. Они еще и гордятся своими результатами”, – посмеялся над европейцами глава СК Бастрыкин, возможно имея в виду, что это признак плохой работы следствия, а не независимости судей.
Но вот что говорят опросы: в странах с высоким шансом на оправдательный приговор обычно больше граждан доверяют судам и считают их независимыми.
