16 февраля первый в постсоветский период губернатор Тульской области Николай Севрюгин отметил бы свое 80-летие.
К руководству областью он, кстати, приступил совсем не в качестве губернатора — такого слова еще и в ходу-то не было. И даже не всенародно избирался. 20 октября 1991 г. президент страны Борис Ельцин подписал указ № 148 о назначении главы администрации Тульской области, которым стал директор совхоза «Тульский» Николай Севрюгин.
80 лет — не так и много с человеческой точки зрения. А судьба отмерила Севрюгину и того меньше — 63. Фактически точку в его жизни поставило тюремное заключение, когда обострились все мыслимые болезни, а их при такой комплекции не могло не быть. Находясь в заключении, бывший глава региона писал стихи. Набралось на маленькую книжку.
В строках о тюремном житье-бытье есть и о Ельцине:
«Спорили много о разном,
Я с ними тоже кричал.
Все ругали Ельцина,
А я его защищал».
За полтора года Севрюгин стал инвалидом первой группы, и в феврале 2000 года судебный процесс остановили до улучшения состояния его здоровья, во что уже никто не верил. Через полгода Севрюгин попал под амнистию к 55-летию Победы, а в марте 2002 года скончался.
Судьба его книжки — словно зеркало и для самого Севрюгина и для всего нашего жизнеустройства.
Известный тульский писатель, долгое время работавший у губернатора помощником Валерий Маслов рассказал, как его бывший шеф пришел к нему вскоре после того, как оказался на свободе, с идеей издать большим тиражом сборник своих стихов. На слова, что для этого нужны деньги, только отмахнулся: я этому когда-то помог, тому, неужели денег не дадут? Не дали. Ни в Туле, ни в Москве.
Книгу Севрюгина тиражом 100 экземпляров издал на свои деньги Валерий Маслов, возглавлявший тогда Фонд поддержки творческой интеллигенции. Название ей: «Испытание смертью» дал сам автор. Фактически это теперь библиографическая редкость.
Конечно, стихи и неумелые, и не очень складные. Но в них есть главное, что должно быть в лирике — настроение и человеческие эмоции, о чем думал, что переживал на склоне жизни первый тульский губернатор современности.
Мы нашли один экземпляр того самого сборника, чтобы дать отсюда маленькую подборку стихов. И в предупреждение всевозможных бурных дискуссий напомним, что автор книги все эти комментарии не прочитает. Он свое испытание жизнью, смертью и медными трубами давно прошел.
ДЕРЕВНЯ МОЯ
Не исчезай, моя деревня.
Не превращайся в тот пустырь,
Где одиноко на пригорке
Стоит и сад, и монастырь.
Было всегда село старинным,
Журчит по-прежнему ручей.
Все пусто — куда ни бросишь взор очей
И стала ты неперспективной.
С полей угнали трактора,
Не слышен громкий крик детей.
Пришла безлюдная пора —
Исчез и транспорт всех мастей.
…
Не уносись, село, из мест
С тревожным криком журавлиным.
А где погост — там твой и крест.
Он вечен в сумраке былинном.
Не исчезай, мое село,
Не уходи с полей народом,
Води ты полным хороводом
И возроди, как все было.
Раскинь домами на лугах,
Построй ты улицы прямые.
Село! Вновь возродись назло, на страх,
И ветры обойдут тебя шальные.
Стоять ты будешь двести лет,
Из сел все корни у России.
Не будет над тобой побед,
Как предначертано Мессией!
Из стихотворения ИСПЫТАНИЕ СМЕРТЬЮ
Все неожиданно в судьбе.
Гадалки не раз мне гадали:
И арест, и тюрьма.
Как проверяли вещи там в тюрьме.
Как крест снимали по злобе
И отпечатки долго брали.
Затем подняли на этаж.
Открыли камеру и враз
Среди братвы я оказался.
Поднялся страшный ажиотаж,
Долго спорили не раз,
Что губернатор. Я признался.
На пятый день инсульт открылся,
Чуть было совсем не погубил.
Тюремный доктор быстро сообразил —
Врачей гражданских пригласил.
Так я в больнице очутился.
…
Надоели тюремные стоны,
Я стараюсь больше молчать.
Вспоминаю в храмах иконы
И молюсь, чтобы меньше страдать.
Но молиться нет мочи, нет силы.
Слеза вытекает из глаз.
Я стою на краю могилы,
Вспоминая прожитое не раз.
Как падал в темень ночную,
В бесконечно глубокий тоннель.
Но душа не покинула Волю стальную,
Воскресила жизнь-карусель.
…
Ночью в груди все сжимало,
Нечем было дышать.
Смерть к себе приглашала,
А я не хотел умирать…
МЕЧТЫ О ЛЮБВИ
Весна мне вторит! Я люблю!
Загрустил я сильно о тебе.
В который раз Бога молю,
Не приходи ко мне во сне.
Не рви мне душу по ночам.
Я просыпаюсь весь в поту.
Не веря собственным очам,
Как будто было все в аду.
Не приходи ко мне во сне,
В который раз тебя прошу.
Я лучше сам к тебе приду
И это будет наяву.
Опять мы встретимся устами,
Прильнем друг к другу и на миг
Мы все на свете позабудем,
И вспомним вскоре лишь одно,
Что это Богом нам дано.
Опять умчимся в чисто поле,
Забыв о лютой своей доле,
Что разлучила нас с тобой
Под сенью зелени земной.
Но надо выйти из неволи,
С открытых ран снять комья соли,
Восстановить свою невинность,
Опять работать, как тиран,
Тюрьму забыть как сон-дурман.
Любить и радоваться. Быть вместе.
Тогда мы оба насладимся.
И по твоей и божьей воле
Должно случиться это вскоре.
Из стихотворения РАЗМЫШЛЕНИЯ В ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЕ
Улечу за туманные дали,
С облаками обратно вернусь.
Увезу все с собою печали
И развею тюремную грусть.
Не забуду тюремные стены.
В камере душной мрак,
Как не выдерживали в теле вены
Раздирающий вой собак.
Не забуду ту шленку и шконку,
Из которой я ел, на которой лежал.
Прижимая к сердцу иконку,
Я подолгу ночами не спал.
Не забуду дверные сирены,
По продолам железные клетки в ряд.
Как часовые меняли смены
И водили в баню наш камерный отряд.
Впереди и сзади собаки,
А я ничего не украл.
Считаю ступенек железяки,
Крепко сжимаю костыли, чтобы не упал.
Впереди и сзади охрана.
Я волокусь, опираясь на костыли.
Болит несправедливости душевная рана,
Иссякают последние силы мои.
…
Передумал я жизнь, словно бритву
Пролетела она как сон.
Научился читать я молитву
И сильным вздохом сдерживать стон
